Решение проблемы алкоголизма
Аудио-книга Новые очки Чак Ч. | Сила правды книга Новые очки Чак Ч. Часть 3
ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК
Я думаю, что если мы слушали, то нам ясно, что на самом деле у нас жизненная проблема, которая требует жизненного решения. Я считаю, что как для не алкоголика, так и для алкоголика нет жизненного ответа, в котором отсутствует личное удовлетворение, то есть осознанная связь с Богом, создавшим нас, во всех аспектах нашей жизни.
Во всех её аспектах. Без этого, как мне кажется, ответа ни для кого из людей существовать не может. Потому что, двадцать девять лет, прожитых с такими людьми, как вы, убедили меня вне всяких сомнений, что все мы дети Божьи. Если один из нас дитя Божье — все мы такие, а если хоть один из нас не такой, то все мы не такие. Совершенно независимо от того, верим мы в это или нет, нравится нам это или нет. Даже если мы отрицаем это, нам всё равно не изменить реальность нашего существования. Мы дети Божьи. Все мы.
Жить в одиночестве не нормально и не естественно. Основная масса таких, как мы, проводили большую часть своей жизни в одиночестве. Я был одинок сорок три года, постоянно стремясь быть причастным, но находясь в стороне. Это не нормально. Сторониться Отчего дома не нормально. А приходить к Богу, сотворившему нас, так же естественно, как дышать. Так должно быть. Избегать этого не нормально. Значит нашей проблемой является сознательный уход, а решением — сознательная связь.
Меня иногда обвиняют в том, что я хожу по воде. Некоторые считают, что я перегибаю насчёт духовности. Я не согласен с ними. Я просто знаю, что ничего кроме духовности нет. Это всё, что есть – и больше ничего. Поэтому я склонен двигаться в этом направлении. Но я никогда не слышал никого из выступающих на собраниях, включая меня самого, кто бы так настойчиво утверждал это, как это утверждает книга «Анонимные Алкоголики».
Вот пример из второй главы, которая называется «Выход есть». Там говорится: «Разные люди расскажут о своём жизненном опыте» (речь об историях в конце книги). «Каждый из них, рассказывая историю своими словами и со своей точки зрения, описывает путь, приведший его к общению с Богом». Вот что там сказано. Во второй главе. «Путь, приведший его к общению с Богом». Это и есть ответ. Сознательный уход – это проблема, сознательная связь – это её решение.
У меня тут есть диаграмка, которая показывает, о чём я вам толкую. Круг, который я изобразил — в моём понимании это Вселенная и всё, из чего она состоит. Абсолютно всё – больше ничего нет. Это всё.
Те три слова в кругу «Жизнь», «Добро» и «Бог» по моим понятиям являются синонимами. Он все означают одно и то же. И это всё, что есть — больше ничего нет. Вертикальная линия представляет собой осознанное отстранение, или как мы уже говорили – это человеческое эго. Это единственная преграда между мной и вами и между мной и моим Богом. И я там за ней в полном одиночестве. Я провёл за этой чертой сорок три года.
И это реальный опыт, но это не реальность. Мы уже говорили, что человеческое эго невозможно удовлетворить, но когда мы сдаёмся, оно оказывается за бортом, правда временно. К сожалению (хотя я считаю, что к счастью), оно возвращается. Нам надо сдаться навсегда, но насколько мне известно, необходимость сдаваться никогда не прекращается для нас. Когда исчезает эго, ты просыпаешься в середине этого круга и ощущаешь себя причастным к Жизни, Добру и Богу, а не в стороне от них. Нет жизни в стороне от Бога. Ведь Бог – это и есть жизнь, а мы живы, и значит мы его составная часть.
В Нём мы живём и двигаемся, в Нём наше Существо. Это и есть правда жизни. Плотник сказал: «Кто из вас, постаравшись, может прибавить себе роста хоть на один локоть?» Я полагаю это значит, что ты не можешь изменить своей реальности. Ты можешь только изменить свой опыт этой реальности. За сорок три года я получил реальный опыт, но к реальности это не имеет никакого отношения. А она пришла ко мне в кровати, в январе 1946-го, но я тогда не знал об этом. Не знал. Я узнал об этом спустя какое-то время. Сразу после разговора со мной моя жена поняла, что что-то произошло.
Я не знал; зато она знала. Потому что я позвал её и сказал: «Милая (а ведь она собиралась разводиться со мной), для меня больше не имеет абсолютно никакого значения, буду ли я жить под этой крышей. Это не важно. Пока мы живы, я больше никогда ничего у тебя не попрошу, кроме одного. Если я могу хоть что-то дать тебе в этой жизни, позволь мне сделать это». На этом мы закрыли тему и больше никогда не возвращались к ней.
Она знала, что что-то произошло, а я не знал. Я позвал детей и сказал: «Мальчики, в этом доме больше нет отца. Вы можете не любить меня и не слушаться. Пока вы живы, я не попрошу у вас ничего, кроме одного. Если у меня есть хоть что-то, будь то деньги, совет или кровь, которые помогут вам в жизни, позвольте мне дать это вам». И мы закрыли эту тему и больше никогда к ней не возвращались. Они были слишком молоды, чтобы знать, что что-то произошло со мной.
Я приехал в офис ещё до того, как я пришёл на собрание АА, потому что мой босс сделал для меня доброе дело в пятницу перед Рождеством 1945-го года. Он позвал меня и сказал мне (вместо того, чтобы пристрелить меня): «У тебя было много неприятностей в этом году». Он ничего не сказал про бухалово, но он знал, что я знаю, что он подразумевает под «неприятностями». Но, будучи не алкоголиком, он сказал: «Я догадываюсь, что с тобой.
Ты слишком перегружен, и я решил слегка облегчить твою ношу». И вместо того, чтобы пристрелить меня, на что он имел полное право, он дал мне три тысячи долларов как рождественский подарок в пятницу перед Рождеством 1945-го». Если вы когда-нибудь квасили, то вам должно быть известно, что хуже, чем невезение для любого пропойцы, это когда ему везёт.
Короче, я напился по дороге домой и не появлялся на работе до конца января, а босс, видать, по мне соскучился. Мне сообщили, что он сказал, что если я появлюсь в офисе, то он вышвырнет меня в окно. А окно, о котором идёт речь, даже не открывается! Там панель из стекла.
Итак, я притащился туда ещё до того, как попал на первое собрание Анонимных Алкоголиков, потому что я не знал, где вас искать, но зато я знал, где мой офис. И я пришёл туда, зная, что он выбросит меня в окно, но я ничего не мог поделать, потому что он заплатил мне за то, что я не сделал. Если бы он действительно решил вышвырнуть меня из окна, я бы не смог защитить себя даже с оружием, потому что я был слишком слаб; я был в плохом состоянии.
Я ведь только отошёл от четырёхнедельной отключки. На моё счастье я был на телефоне, когда он пришёл, и так как у него было время, он отодвинул мои чертёжные доски и всё, что было на пути к окну. Как только я повесил трубку (кстати, это был его телефон; а будучи человеком бережливым, он не хотел выкинуть его в окно вместе со мной), он был готов сделать то, что обещал. Он собрался сказать что-то, но я прервал его: «Виктор, оставь меня в покое.
Я больше не работаю у тебя. Я здесь, чтобы разобрать всё на своём столе. И, кроме этого, я должен отработать то, за что ты мне уже заплатил в прошлом году. Как только я рассчитаюсь с тобой, я тут же сам уберусь отсюда, и тогда мы не будем должны друг другу ничего. Но, ради Бога, оставь меня в покое. Я обязан рассчитаться с тобой». И он ошарашенно спросил меня: «Что с тобой, Чарли?» Я ответил: «Не знаю». Но он знал, и не вышвырнул меня в окно.
Все эти люди и многие мои клиенты знали, что со мной произошло что-то задолго до того, как я понял это. Порой я сидел с кем-то в ланч, беседуя о бизнесе, и вдруг этот человек говорил: «Чарли, что с тобой случилось? Я знаю тебя уже двадцать пять лет, но я не узнаю тебя». А я отвечал: «Не знаю», и я не знал. А случилось вот что: моё эго исчезло, и постепенно я очнулся в том самом кругу, будучи причастным, а не отстранённым.
В отстранении нет жизни, она существует только в причастности. Так что внутри круга на картинке находится всё человечество. Я в нём одна из точек, и каждый из вас в нём представляет собой точку. В Библии сказано, что Бог это Жизнь, а ведь мы с вами живы. Вот и получается, что Бог — это то, чем являюсь я и то, чем являетесь вы. Вот что означают слова «как мы Его понимали» в нашей книге. «Как мы Его понимали» не относится к нашему пониманию бесконечности. Это относится только к необходимости личного опыта.
Мой Бог. Твой Бог. Необходимость личного опыта. До прихода сюда я тридцать лет искал вашего Бога и не мог найти Его. А когда я пришёл сюда, уже не ища его – мы нашли друг друга. Мы должны найти Его там, где Он есть, а Он здесь, во мне и в вас. Так что каждый из нас должен найти своего.
Тут есть один человек, который ругается со мной из-за того, что я цитирую. Он говорит: «Терпеть не могу людей, которые цитируют Библию». А я отшучиваюсь: «Это потому, что ты не знаешь никаких цитат из неё». А потом я вынужден объяснять свою позицию. Единственная причина, по которой я пользуюсь этими цитатами, заключается в том, что они выражают то, что я хотел бы сказать лучше, чем я могу это сделать, вот и всё. Ведь всё, что я рассказываю, является моим личным опытом. Всё, чем я делюсь с вами, стоя здесь, произошло со мной. Но при этом многие библейские цитаты мне нравятся.
Например, апостол Павел сказал: «Так же как и у вас есть тело и состоит оно из многих частей, и все эти части разные, и назначение их различно, но при этом все они вместе составляют единое целое, таковы и мы во Христе». Вот что это такое. Всё человечество вместе взятое составляет Христа. Христос второй в Троице: Бог Отец, Бог Сын. А все мы вместе составляем Христа, каждый из нас. Все мы дети Божьи, и вместе мы составляем единого Сына – это и есть круг.
Осознанное понимание этого является разницей между Адом и Раем. Я верю в то, что перевоплощение из состояния сознательного ухода в сознательный союз становится возрождением, то есть рождением Христа во мне и в вас. Я считаю, что это должно произойти с каждым. Мы самые счастливые из всех Божьих детей потому, что у нас кончились и время, и люди, и места и вещи, и деньги, и горючее. Нам больше некуда идти, и мы приходим в АА за трезвостью. И мы делаем то, что нам говорят такие люди, как вы — уже сделавшие это трезвые пропойцы. И они трезвые.
И они говорят: «Если вы хотите то, что есть у нас, то делайте это». И мы хотим и делаем это ради того, чтобы быть трезвыми. И много чего происходит с нами. Мы становимся трезвыми. А все связанные с пьянством расстройства исчезают.
У меня фетиш на это дело. Потому что нынче развелось так много экспертов по этим расстройствам, что стало трудновато найти умеющего разговаривать с пьянью! Мне придётся поделиться с вами потому, что я не могу держать это в себе. Вообще-то мне бы следовало не говорить никому об этом, потому что я не должен был этого делать.
Я пришёл к одному человеку в госпиталь, где у них была реабилитационная фигня для алкоголиков, типа ремонт-починка, но этот парень в ней не участвовал. Хоть он и был алкашом, но там оказался по другим проблемам со здоровьем. Я побыл у него, а уходил как раз через то место, где они проводили этот концерт для алкоголиков; и люди там узнали меня и стали говорить: «У нас тут сейчас идёт сеанс терапии, так почему бы вам не заглянуть туда? Может зайдёте?» И я ответил: «Если только не помешаю».
Меня привели туда. А там терапевт, одна из нас, втолковывает дюжине синяков, как совладать с такими эмоциями как ревность, злость и негодование. Как справляться с ними. Я сидел и слушал сколько мог, а потом я поступил очень плохо. Я просто встал и сказал: «Одну минутку! С чего вы взяли, что можно справиться с такими эмоциями, как ревность, злость или негодование? Если бы мы могли справиться с ними, мы бы справились двадцать лет назад. Вы не можете с ними справиться. Вам придётся избавиться от них. Они дети эго. Они являются нашей одержимостью. И единственный способ избавиться от них — это избавиться от эго, полностью сдавшись».
И вдруг я вспомнил, что я вообще не должен быть там, и я ушёл (прежде чем меня выгнали!). Обратно меня пока что не позвали! Но я уверен, что, как всем нам говорили, перевоплощение из состояния сознательного ухода в сознательный союз должно произойти с каждым из нас: вам придётся родиться заново. И нам очень повезло, что нам нeобходим ответ для того, чтобы выжить. Это здорово.
Мы уже говорили о том, что мы пишем свою инвентаризацию и делимся результатами, а потом избавляемся от неё. Отдаём её. Мы «Полностью подготовили себя к тому, чтобы Бог избавил нас от наших недостатков. Смиренно просили Его исправить наши изъяны». Я уверен, что это единственный путь избавиться от них. Единственный. А как я знаю, что я от них избавился? Это просто: если у меня их больше нет! Ошарашивает, не правда ли?
Если они у меня есть – я от них не избавился. Так что мне придётся продолжать работать над ними до тех пор, пока они не исчезли, потому что если я от них избавился, то их больше нет. Они исчезают на время, но потом снова появляются потому, что возвращается эго, от которого мы можем избавиться только постоянной капитуляцией.
Программа Анонимных Алкоголиков даёт нам новую движущую силу и новую структуру действий во всех наших жизненных делах. Так мне это объяснил лет двадцать тому назад Святой Отец Эд Доулинг. Дело было на банкете очередной годовщины АА, в Сант-Луисе, где он жил. Те из вас, кто читал книгу «АА взрослеет» знают, что он был священником иезуитом, но не был алкоголиком. Он был как бы в АА, а точнее с нами с самого начала.
Мы были близки с ним, и я любил его, а он меня. Он сказал мне однажды: «Чак, твоим крестом был алкоголизм, а моим слабость веры. Я выучил всё, что было нужно и был посвящён в духовный сан, но при этом ни во что не верил». Фигóвая позиция, если вдуматься. Восемнадцать лет он изучал все эти дела, в духовный сан его посвятили, а он ни во что не верит. И он сказал мне: «Я стал верить, когда увидел, что происходит со всеми вами в сообществе Анонимных Алкоголиков».
Сильно сказано. «Я стал верить, когда увидел, что происходит со всеми вами в сообществе Анонимных Алкоголиков». После банкета мы пошли выпить кофе. Моя жена предложила: «Чак, давай пригласим Отеца Эда пойти с нами на кофе». И я ответил: «Конечно давай, милая, пригласи его!» Я не хотел услышать отказ. Я ведь из обидчивых алкоголиков!
Ну жена позвала его и он пошёл с нами. А когда мы сели за столик, он стал безостановочно забрасывать меня вопросами. Я каждые пятнадцать минут говорил ему: «Рассказали бы Вы что-нибудь, Святой Отец. Я и так весь вечер говорил. Теперь Ваша очередь. Я люблю Вас слушать». Но он продолжал задавать вопросы и последний из них был: «Чак, расскажи мне про семью. Что произошло в семье?» И я ответил: «Нет, Святой Отец, я не буду Вам рассказывать. Миссис Ч. здесь; пусть она расскажет».
И жена рассказала ему, что произошло в семье. А он сидел, слегка приоткрыв свой маленький рот, и задумчиво глядя в окно. Это была его очаровательная привычка: его рот становился, как бутончик розы и он задумчиво смотрел куда-то в пространство. Наконец он повернулся ко мне и сказал: «Знаешь, Чак?» Я спросил: «Что, Святой Отец?» И он сказал: «Иногда я верю, что Рай – это всего лишь новые очки». Я думаю, что это одно из самых мудрых высказываний, которое мне когда-либо довелось услышать.
Это именно то, чем программа АА явилась для меня. Я спросил у моей жены: «Дорогая, а в чём разница?» Эта программа является новой движущей силой и новой структурой действий.
Всё, чему меня ребёнком научили дома, в школе и в церкви прошлось обернуть вспять, когда я стал старше. Асолютно всё. Не осталось ничего из того, чему меня учили, кроме таблицы умножения. Это всё. Остальное пришлось изменить. Мы уже говорили о чувстве необходимости быть умней, результативней и изворотливей остальных, чтобы кое-как влачить жалкое существование в этой враждебной вселенной.
И мы вернёмся к этому, когда будем говорить про «АА в бизнесе», так что пока пропустим это. Одна сторона моей семьи была из южных методистов, а другая из ярых баптистов, которые хуже ведьм. Нас учили, что всё, что происходит с нами, должно произойти между колыбелью и могилой, и что в жизни есть только одна важная вещь. Сама жизнь ничего не стоит; «Завеса слёз» — так они называли её. Единственное, для чего она была нужна – это подготовка к смерти. Смерть была самой важной, и все вознаграждения ты получал, попав в Рай; ну а если у тебя не получалось, то в Ад. В адов огонь.
Нас учили, что мы должны заслужить, заработать милость Божью и быть достойными её. И это пришлось изменить. Видите ли, если бы мы должны были заслужить, заработать Божью милость, или стать достойными её, то первый алкоголик никогда бы не протрезвел.
Билл Уилсон был агностиком, и когда его разговор с Эбби дошёл до упоминания о Боге, Билл выключил слуховой аппарат и углубился в джин (он попивал тот джин, от которого Эбби отказался). Эбби обрёл трезвость в оксфордском движении, и у них тоже был свой Бог. Вот откуда пришло «как мы понимали Его», из оксфордского движения и от Джима Бурвелла.
Так что, когда Эбби заговорил про Бога, Билл продолжал пить джин, и прежде, чем кто-нибудь глазом успел моргнуть, оказался в городском госпитале, где он услышал доктора Силкуорта. Доктор Силкуорт — единственный из начального состава этой шайки, с которым я не был знаком лично, и я очень жалею об этом, потому что он жил долгое время после того, как я уже пришёл в АА. Я никогда не встречал «Силки», но уверен, что он был мужик что надо.
Бил слышал, как Силкуорт сказал Лоис, жене Била, что единственное, что она может сделать, это просто облегчить ему жизнь потому, что ему осталось не более шести месяцев, после чего ей придётся либо похоронить его, либо посадить его в дурдом. Диагноз – необратимое сумасшествие. Билл тогда чувствовал себя не лучшим образом, будучи на тяжёлых отходняках со страшного запоя, и был явно не готов к таким новостям. И он сказал себе: «О-о… Я уже перепробовал всё, что только можно, кроме этой затеи с Богом, про которую говорил Эбби».
А когда он предстал перед возможностью сумасшествия или алкоголической смерти, ему мало что оставалось кроме как попробовать то, о чём говорил Эбби. Полностью отринув всё, а главное самого себя, он сказал: «Боже, если ты есть, покажи мне себя». И БУМ! Случилось! Он испытал это на себе — чувство, известное многим из нас. И с момента этого озарения он больше никогда не пил.
Когда Силкуорт снова пришёл проведать его, Билл рассказал ему о том, что с ним произошло, и спросил: «Доктор, как Вы думаете, это действительно случилось, или у меня опять галлюцинации?» А Силкуорт ответил: «Билл, я не знаю, что это, но держись за это. Потому что впервые с момента нашего знакомства я слышу от тебя что-то разумное!» А ведь у Билла не было времени заработать, заслужить или быть достойным. У него не было времени ни на что, кроме полного отречения от всего, чем он являлся. Там отсутствовал инстинкт «выгоды».
Если бы требовалось понимать Бесконечность для того чтобы быть здесь, меня бы тут не было. Я использовал всё, что у меня было, и проиграл. И тогда я сказал: «Если я выберусь из этой постели, я найду АА». И с той секунды по сегодняшний день я не пью и не глотаю пилюли. Простая готовность прийти сюда оказалась ключевой в моём случае. Ничего не было заработано или заслужено, и я уж точно не был достоин. Я дожил до шестидесяти пяти, прежде чем понял, что слово «милость» означает подарок. Бесплатный подарок. И никто из нас не может заработать бесплатный подарок.
Есть ещё одна чрезвычайно важная для меня вещь. Когда я наконец-то понял, что я трезвый, то я стал пытаться делать Одиннадцатый Шаг, а там сказано: «Стремились путём молитвы и размышления…» и я думал, что мне придётся «молиться и размышлять». Но у меня Голова Гранд Сентрал; она только позже изменилась. А Голова Гранд Сентрал, это когда десять тысяч мыслей мечутся в твоей голове одновременно, но ни одну из них ты не можешь удержать ни на секунду. А я знал, что мне надо «молиться и размышлять», потому что там сказано: «Стремились путём молитвы и размышления…».
Вот сижу я дома в том самом кресле, пью чай и стараюсь медитировать. И у меня полный бардак! Но потом пара библейских историй пришли мне на ум, и я не променяю их на миллион баксов за штуку. Первая была такой: кажется Плотник шёл куда-то по дороге однажды утром и кто-то, желая чего-то окликнул ему: «Хороший человек, Хороший человек» , а Плотник подошёл к нему и, посмотрев на него, сказал: «Почему ты называешь меня хорошим? Есть только один хороший, и это Отче Наш». Напомню вам, что это сказал Плотник.
А позже какой-то дурик подошёл к нему и сказал: «Эй, братишка, ты творишь фантастические чудеса. Как это тебе удаётся?» И Христос ответил: «Иди торгуй своими бумажками. Я ничего не делаю. Сам я ни на что не способен. Это Отец внутри меня. Он творит чудеса». И я не взял бы по миллиону за каждую из этих историй потому, что, вспомнив их, я тут же сказал себе: «Если для него этого достаточно, то и для меня этого тоже будет достаточно».
У меня отпала надобность пытаться быть хорошим, или пытаться стать совершенным. Вы понимаете? Если это достаточно хорошо для Него, то это достаточно хорошо для меня.
С тех пор и по сей день я живу полностью полагаясь на Его руководство и указания. Я слегка изменил Одиннадцатый Шаг для себя. Теперь, вылезая утром из кровати, я говорю: «Отец, я готов к исполнению обязанностей. Я тут буду всё передвигать, и буду пытаться делать всё лучшим образом, ну насколько я способен, а у тебя я только прошу немножко руководства, указаний и сил, чтобы исполнить всё это. Большое Тебе спасибо».
И я занимаюсь своими делами, полностью полагаясь на Его руководство и указания. Это так в бизнесе, в АА, на отдыхе, дома и на работе. И я получаю то, что прошу. Люди спрашивают меня: «Откуда ты знаешь?» а у меня есть очень простое мерило: мне ещё никогда не было так хорошо. Это единственная лёгкая жизнь, которую я когда-либо знал, единственная хорошая жизнь, которая была у меня за всю мою жизнь. Это единственное мерило, которое мне требуется. А ещё мне говорят: «Я молюсь о знании его воли, которую мне надлежит исполнить, и о даровании силы для этого.
Мне кажется, что он даёт мне направление, но откуда я знаю моя это воля или Его?» Это хороший вопрос, и у меня для себя есть на него простой ответ: если это важно лично для меня, то это моя воля. Если это важно для меня, то это удовлетворение собственного «я». И если я молюсь о чём-то, то только не для себя. Я молюсь только о том, чтобы я был нужен вам.
Возможно вы подумали: «Вот мы здесь собрались. А почему ты не открываешь и не закрываешь каждое собрание здесь молитвой?» Да потому что я считаю, что каждое наше собрание и есть молитва. А если рассматривать это на более глубоком уровне, то каждая серьёзная мысль — это молитва, даже волнение по какому-то поводу — это молитва о том, что мы не хотим, чтобы случилось. Предварительные опасения обычно создают то, чего боишься. Именно создают. Старик Иов сказал: «Боже, то чего я боялся, случилось». Предварительные опасения создают то, чего мы боимся.
Прежде чем мы двинемся дальше, я должен вам сказать, что я не верю в капризного Бога. Я не верю в Бога судящего, карающего и награждающего, но я знаю, что многие из вас верят в него, а я не верю. И я бы хотел объяснить вам почему. Во-первых, если существует нечто, кроме Бога, то Бог не бесконечен. Если бы было «нечто отличное от», то Бог не был бы бесконечен; Он был бы ограничен. В Библии сказано: «В Начале Бог…».
Бог плюс ничто даёт в сумме только Бога. «В Начале Бог…». Так что, я считаю, что ничего «отличного от» не существует. Бог это всё, что есть, и нет ничего больше. Скорей всего процесс созидания проходил следующим образом: Бог думает и Сам становится тем, о чём он думает. Помните, когда маленький мальчик спросил учителя: «А где стоял Бог, когда он создал Землю?» Обалденный вопрос, не правда ли? Где Он стоял, когда создал Землю? Не мог же он стоять на куске глины из реки Миссиссиппи. Он же тогда ещё не создал эту реку! А ему не надо было ни на чём стоять. Он думает и Сам становится тем, о чём он думает.
Платон восемнадцать сотен лет тому назад думал, если не ошибаюсь, что во вселенной где-то окало ста двадцати звёзд. Он посчитал их с помощью самодельного маленького телескопа. Через какое-то время Галилей решил, что на небе приблизительно пятьсот звёзд. На сегодняшний день говорят, что число галактик бесконечно. Бесконечно! Короче, увеличилось слегка. Знаете, когда я смотрю на всё вокруг, то вижу Бога. Тело Божье — создание такое же, как наше тело. Осознаёшь это и говоришь: «Вон старина Кис; но это вовсе не он – это то место, где Кис живёт.
Когда он оттуда съедет, это тело вернётся к первичным элементам, из которых состоят горы и кочки. Одно и то же. Так что тело реально на столько, на сколько ему положено – в состоянии постоянного изменения. Именно поэтому Плотник сказал: «То, что сделано, не сделано из того, из чего оно выглядит сделанным». Это свидетельство тела Божьего. И как таковое, это самое прекрасное, что я когда-либо видел. Хотелось бы поговорить об этом более детально. Это потрясающая вещь.
Мы дублируем Бога в нашем маленьком мире. Мы думаем и сами становимся тем, о чём мы думаем. Например, мы с вами хорошо знакомы с тем, как пить виски, и бормотуху, и самогон. Я, помнится, дорвался до Белой Молнии — 73º а потом и все 85º. Чудесная штучка, я её пил из банки из-под варенья. Просто прелесть, как вмажешь – сразу появляется складка на переносице. Хлебаешь большими глотками – ах, красота! Уж это пойло делало своё дело исправно. Вот так мы думаем, и становимся тем, о чём мы думаем.
Через какое-то время все алкаши становятся похожи друг на друга. Мы все начинаем выглядеть одинаково. У всех у нас появляется фиолетовая цветная капуста на носу, у нас на рожах всё написано, и ещё у нас выпирают маленькие кругленькие животики. Все мы становимся похожи друг на друга. Увидишь кого-то из нас, сразу скажешь: «вон идёт бухарик, глянь на алкаша». Все гурманы похожи. Мы становимся рыхлыми, вялыми и добродушными потому, что всё равно морду набить никому не сможем. Мы все похожи. Мы думаем и становимся тем, что мы думаем.
Я начертил каждый магазин, который мы открыли. Для каждого клиента я делал отдельный план своими руками. Я проектировал отделы и рассчитывал необходимое для них пространство. Я проектировал складские помещения в зависимости от количества поставок в каждый магазин. Я делал разметку для электрики и трубопровода. Потом я отдавал это архитекторам, которые вместе со строителями возводили объект, а я поставлял всё для внутренней отделки.
И после всего этого туда завозились продукты и магазин открывался. Но прежде, чем появиться на бумаге, он рождался у меня в голове. Мы думаем и становимся тем, о чём мы думаем. Мы дублируем Создателя в нашем маленьком мире. Вот почему нам следует знать, как работает наш мыслительный аппарат.
Я уже говорил, что не верю в осуждающего Бога потому что я не верю, что Бесконечное мыслит в сравнительных категориях. Я не думаю, что Бог видит разницу между размерами кочки и горы потому, что Он является и тем и другим. У него нет необходимости мыслить в сравнительных категориях. Он и то и другое. Вы понимаете, что для сравнения требуется «нечто отличное от»? Именно поэтому отпадает необходимость в судящем Боге. У нас есть Бог любви и великого закона справедливости без осуждения. Закон гласит: «Что посеешь, то и пожнёшь». Нельзя посадить редиску, а собрать огурцы.
Что посеешь, то и пожнёшь. «К чему сердце человеческое стремится, тем он и является». Это прекрасный жизненный закон. И он так же беспристрастен, как любой закон во вселенной. Он так же беспристрастен, как закон электричества. Этот закон связан с тем, что включается свет, нагревается плита и жарится мясо или обжигается чья-нибудь задница; и этому закону одинаково, что включить свет, что обжечь чью-то задницу. В этом состоит сущность закона. Она такова, что если я вливаю помои, то обратно я получаю те же помои. И закону абсолютно всё равно, возвращать мне помои или возвращать мне любовь.
Я проповедовал этот закон другим сорок лет назад и был уверен, что люди могут жить по нему, но они не могут. Если ты алкаш, ты не сможешь жить по такому закону. На интеллектуальном уровне тебе понятно, что нельзя посадить редиску, а получить урожай огурцов. Но тебе кажется, что ты вне этого закона, и ты пытаешься проконтролировать это дело своим мышлением. Ты не получаешь то, чего хотел, но тебе кажется, что ты можешь додуматься до того, чтобы было так, как ты хочешь.
Тебе нужна страсть (любовь), которой нет в беспристрастном законе. А где взять такую страсть? Перед храмом Соломона стояли два столба, которые назывались Иахин и Воаз. Ты должен был пройти между ними, чтобы попасть в храм — святую святых. Иахин и Воаз означают закон и любовь. Закон и Любовь. И древние говорили так: «С одной стороны всё закон». То есть, как закон работает. Что посеешь, то и пожнёшь. «А с другой стороны всё любовь, которая является исполнением закона». Любовь – это исполнение закона.
А что это значит? Это значит, что рано или поздно у вас и у меня остаётся только одно побуждение для любого действия, и это любовь. Единственная причина что-то делать, это потому что мы любим это – бескорыстно и с удовольствием. Это так в работе, отдыхе, АА, дома, и во всех остальных делах. Любовь – это исполнение закона. Простая аксиома: если любовь это единственное, что я даю жизни, то и получить по закону я могу только любовь. Вот что такое исполнение закона.
Я вас люблю и точка. Почему? Сначала потому, что вы пропойцы, которые успокоили меня, дали мне программу Анонимных Алкоголиков и помогли мне пройти её. Поэтому мне пришлось любить вас. Прежде чем я попал сюда, я ненавидел вас больше любой другой группы людей. Прежде чем во мне стали происходить изменения, я думал, что всё человечество это просто какая-то космическая ошибка. Дети Божьи были слишком злыми и слишком глупыми, чтобы заслуживать моего внимания. Меня интересовал Бог. Я много узнал о Нём, и чем больше я узнавал, тем больше я напивался. Но это происходило не потому, что я узнавал больше, а потому что я ничего не делал.
Я знал так много, что мне не нужно было ничего делать; я вам говорил, что вы должны делать. Но вы же понимаете, что мне это не надо было делать потому, что я всё это уже знал. Таким образом у меня заняло почитай семьдесят лет, чтобы понять, что образ жизни может привести к правильному мышлению, но мышление никогда не приведёт к правильному образу жизни. От вас требуется просто делать эти вещи и тогда начинает что-то происходить; если их не делать, то ничего не происходит, вне того как много вы знаете о программе Анонимных Алкоголиков.
Когда я впервые пришёл сюда, был у нас тут парень, которого мы все называли Тренером. Его звали Пол. Кое-кто из вас здесь достаточно давно, чтобы помнить его. У него было два словарных запаса. Один был из-под моста (я считал себя знатоком, но он умудрялся затмить меня) и другой был из высших слоёв. Он знал книгу АА наизусть. Он мог цитировать Третью или Пятую Главу полностью, не заглядывая в книгу. Но нам пришлось наблюдать, как Пол умер.
Мы видели его смерть. Он подошёл ко мне однажды на собрании в Беверли Хиллз, незадолго до того, как он нас покинул, припав к моей груди плакал, как ребёнок: «Чак, посмотри на себя и посмотри на меня. Представляешь, я собирался выгнать тебя, когда ты приходил ко мне». Он умер, потому что забыл, что эти вещи надо делать. Он знал их, но не делал. Мы можем образом жизни привести себя к правильному мышлению, но мы не способны мышлением привести себя к правильному образу жизни.
Я люблю вас. И это не моего ума дело, что вы думаете обо мне. Это не моего ума дело. Моего ума дело это то, что я думаю о вас, а я вас люблю. Если вы меня тоже любите – это плюс. И получается, что вы мне можете только прибавить к моей жизни, но не отнять от неё. Вы слышите меня? Это одно из лучшего, что вам доведётся услышать. Вы мне можете только прибавить к моей жизни, но не отнять от неё, потому что я с вами не обмениваюсь – я люблю вас и всё. Во-первых, потому, что вы забулдыги. Во-вторых, потому что я знаю, кто вы, независимо то того, знаете вы это сами или нет. Вы дети Господни, каждый из вас, и этого достаточно, чтобы я вас любил.
И я хочу ещё кое-что вам подбросить. Многие из вас знают, что я делаю в Анонимных Алкоголиках, и я делаю это уже двадцать девять лет – как, например, у меня бывает по восемь спикерских подряд. Я делаю это не потому, что хочу послушать свой голос, я его уже слышал. И я делаю это не потому, что мне нужны ваши аплодисменты, я их уже получил. Я здесь только для того, чтобы поделиться собой с любым из вас, кому нужен любящий я.
Это единственное, для чего я здесь, и единственное, почему я делаю то, что я делаю. Если бы я думал о том, как спасти ваши души, то меня бы здесь не было, потому что если кто-то из вас потерял свою душу, то у меня нет ни малейшего представления о том, где её искать. Ни малейшего. И я здесь уж точно не для того, чтобы сделать из вас христиан, потому что так как я понимаю, или не понимаю,
христианство, я и сам вполне возможно не христианин (прошу священников обратить на это внимание!)
У меня никогда не было спонсора. Никогда. Когда я пришёл сюда, я ничего не знал о спонсорах, а когда узнал, то решил, что мне не полагается столько внимания ни от кого. Я долгое время не задавал никаких вопросов. Я подслушивал. Когда я пришёл в себя настолько, что мог удержать в руках чашку кофе, я брал кофе, находил кого-нибудь, кто умел хорошо говорить об АА, пристраивался за спиной этого человека и начинал подслушивать его разговоры.
Я стал офигительным подслушивателем. Если меня ловили на этом деле, я отходил и пристраивался к кому-нибудь другому, а если меня ловили и приглашали принять участие, я терялся. Я не мог в это поверить и, как правило, уходил на улицу, садился под деревом и плакал, как дитя. Позже, когда я бы уже мог начать работать со спонсором, у меня их оказалось несколько сотен. Все, кого я вижу в АА, являются моими спонсорами. Те, кто участвуют в программе, и те кто в ней не участвуют, все они мои спонсоры.
Я считаю, что каждый человек является моим учителем потому, что одни учат меня, что следует делать, а другие, что не следует делать. И для меня тот, кто учит, что не следует делать, не менее важен, чем тот кто учит, что нужно делать.
Я рассказывал многим из вас, что за последний год мне пришлось пережить смерть двух людей, одного из которых я знал двадцать пять лет, а другую двадцать восемь. И оба они наложили на себя руки. Одному из них было всего сорок пять лет, и он был трезвым двадцать пять из них; а я был причастен к тому, что он пришёл сюда. Но его «я» встало между ним и Богом. Это погубило его.
А для другой что-то стало важнее Бога, и она погибла. Двадцать восемь лет. Именно поэтому те, кто учат нас, что не следует делать, не менее важны, чем те, кто учат нас, что нам надо делать.
Почему же закон и любовь освобождают от необходимости Бога, который судит? Вполне возможно, господа, что единственными оковами в этой жизни является абсолютная свобода в законе. Например, нет закона Божьего или человеческого, в котором сказано, что я не могу пить виски.
Вы не найдёте такого закона. И по милости Божьей, и благодаря АА, у меня сейчас достаточно денег в кармане (только не говорите об этом никому!), чтобы поить всех нас довольно долго. Мне даже в банк не надо будет заходить. Так почему же я сейчас не пью виски? Священник скажет : «Тебе не следует», а я скажу: «О чём ты говоришь, сынок». Я понятия не имею, что значит «тебе не следует». Кто сказал, что мне «не следует»? Но зато я знаю, что значит «я не могу себе этого позволить». И я не могу себе этого позволить. Когда я пью виски, оно забирает у меня всё, за что я люблю себя, вас и жизнь.
Вот почему я не могу себе это позволить, и я не пью. Нет закона Божьего или человеческого, в котором говорится, что я не могу ненавидеть вас. Я могу ненавидеть всех вас до чёртиков, если пожелаю. Нет закона, который утверждает обратное. Так почему же я этого не делаю? И снова священник скажет: «Тебе не следует». И снова я скажу: «Я понятия не имею, о чём ты говоришь». Но я точно знаю, что не могу себе этого позволить, потому что то, что я вкладываю, я получаю обратно, а я уже поимел достаточно этой дряни. Я больше не хочу, поэтому я больше так не делаю.
Нет и закона, в котором сказано, что я не могу судить вас. Я могу судить вас весь день подряд, если захочу, и я один из тех, кто умеет это делать! Много лет подряд я разбирал по косточкам всех тех, кого я знал и тех, кто просто проходили мимо! Так почему же я не делаю этого теперь? Да потому, что я не могу себе этого позволить. Плотник сказал мне, что со мной произойдёт, если я буду это делать, но он не сказал мне не делать этого.
Он сказал: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вас будут мерить». Вот что произойдёт со мной, если я буду судить, но Он не сказал, что я не могу судить. Если я согласен платить такой ценой, то я могу это делать. Но я не согласен, поэтому не делаю. Ни один закон не говорит, что я не могу держать на вас злобу. Почему не держу? Не могу себе позволить. Зависть. Не могу себе позволить, потому что, если я это посею, то я это и пожну. Так что единственными оковами в этой жизни является абсолютная свобода в законе. Вы можете делать всё, на что способно ваше воображение, если вы согласны на неизбежные последствия ваших мыслей и дел. Я не согласен, и я не делаю этого.
Давайте-ка мы с вами уделим минутку тому, о чём большинство из нас частенько думает, и от чего нам следует избавиться. Люди годами говорили мне: «Чак, ты не можешь пить. Тебе надо бросать это дело». Но вокруг себя я видел людей, у которых не было неприятностей из-за того, что они пили, и я никак не мог понять, почему я не могу пить так, как они. Теперь я сижу у себя в комнате, в том самом кресле, и смотрю на маленький городок Лагуна Бич, в котором по последним подсчётам живут пятнадцать тысяч сто человек.
Пятнадцать тысяч из них могут делать то, что я не могу. И все они дети Божьи. Почему же так вышло? Они могут немножко есть и немножко пить, немножко любить, немножко ненавидеть, немножко судить, держать немножко затаённой злобы, немножко врать и немножко обманывать. Они дети Божьи, так же же как я. Так почему они могут, а я не могу? А просто потому, что пока что у них не кончилось время. Они могут немножко кушать и немножко выпивать. Мы с вами никогда этого не умели.
Мы всегда считали, что если делать что-либо, то делать это следует сверх всяких мер. Наше время кончилось, а у них оно пока ещё есть. И я думаю, что для вселенной не имеет никакого значения, когда их время кончится. Не важно, произойдёт это сейчас или через пятьсот лет. В конце концов все мы когда-нибудь вернёмся домой к Богу, который сотворил нас, потому что все мы Его дети.
Время не имеет никакого значения для вселенной, но оно имеет значение для меня. Жизнь удалась, когда вокруг меня такие люди, как вы. И ничего она не стоила там, в тех джунглях, где я когда-то жил. Вот такие дела. Теперь нами движет желание исполнять волю нашего Отца: заботиться о Его детях и помогать им.
Это то, о чём нам говорит Двенадцатый Шаг: «Достигнув духовного пробуждения, к которому привели эти шаги, мы старались донести смысл наших идей до других алкоголиков» — до детей Божьих – «и применять эти принципы во всех наших делах». Это относится, как к детям Божьим, так и ко всем аспектам нашей жизни: к дому, к работе, к отдыху и к АА. И если единственное, что движет нами, это любовь, то мы делаем это бескорыстно и с удовольствием, а в этом случае единственное, что мы получим обратно по закону — это любовь.
Вот как работает эта движущая сила, и при этом она избавляет нас от судящего Бога. Так это устроено. Что посеешь, то и пожнёшь. Что человек думает, тем он и является.
Теперь я могу идти по середине дороги с Богом закона, порядка и любви, но закон этот справедливый, а не осуждающий. С этим я могу идти до конца. Но с тем Богом, о котором мне рассказывали в детстве, я и шага не пройду. Понимаете? Мне говорили, что Бог заберёт у меня моих детей, за все мои грехи. И помнится, когда я был метр с кепкой ростом, я сказал: «Если Бог такой, то я лучше возьму вилы и подружусь с Дьяволом.
А если этот Бог попадётся мне на пути, то я посажу его на эти вилы». Я тогда не принимал такого Бога и теперь не принимаю. Я был всем нутром против этого тогда, и я по прежнему против этого. А вот с Богом любви и закона справедливости я готов идти, куда Ему угодно. Это же здорово. Так уж случилось, что я не верю в хорошо и плохо. Я не верю в правильно и неправильно. Я не верю в два мира. Я верю в один мир. Я верю, что это опыт, но не реальность.
Плотник сказал: «Не суди по наружности, но суди по справедливости». Это значит, что в какой-то момент мы начинаем видеть себя в других людях, а других людей в себе, и мы видим то, что стоит за всем этим. Я не видел пьяниц уже лет двадцать. Двадцать лет я не встречал ни одного пропойцу.
Когда я работал, мой офис был на углу Сороковой и Аламеды; и каждый раз, когда я ехал в центр города, если у меня было время, я ехал по Пятой улице на запад. Меня туда тянуло, как магнитом. И практически каждый раз, когда я ехал по Пятой, впереди меня ехал чёрный воронок. Я знал его, как родного; бывало ездил в нём закованный.
Разумеется, ребята на улицах тоже знали его. И вот я вижу коротышку-синяка с бутылкой в коричневом бумажном пакете (ну чтоб никто не догадался, что у него там! Кстати, ничто так не похоже на бутылку вина в коричневом бумажном пакете, как бутылка вина в коричневом бумажном пакете!) Он увидел воронок, попытался спрятаться и грохнулся на жопу (забудьте, что я сказал такое!) раза четыре, пока бежал к проходному двору.
Но бутылку он не разбил. Задницу разбил, а бутылка осталась цела. И когда он наконец исчез в проходном дворе, я промолвил: «Слава Богу, спасибо тебе, Господи». Потому что это я, и это был бы я, если бы не милость Божья.
Еду дальше и вижу сидит кадр возле парадной; на улице июль, а на нём два пальто, одно чёрное, а другое серое. Он сидит прямо у дверей. Перед ним, у всех на виду стоит початая бутылка дешёвого винища. Он сидит, смеётся, беседует с друзьями и вообще у него всё чудесно – только вот друзей нет рядом, он там один! Я еле сдерживаюсь, проезжая мимо него.
Мне хочется бросить машину посреди улицы, подойти к нему и посадить его себе на колени, потому что это был бы я, если бы не милость Божья. Видите ли, я тоже носил пальто в июле, и я тоже встречался и вёл задушевные беседы с друзьями. А они беседовали со мной, и у нас всё было прекрасно. Но их там не было. Из всего того, что я вытворял в пьяном виде, мою семью больше всего ошарашивало, когда мы сидели в одной комнате и у меня появлялась компания, а у них никого не было! Они не могли понять этого.
Вот почему мы не судим по внешнему виду. Мы смотрим сквозь него и под отбросами видим детей Божьих, и мы делимся с ними. Мы любя делимся нашим опытом, силой и надеждой друг с другом, и поэтому наша программа работает. Без всего этого никто бы не выздоравливал в Анонимных Алкоголиках.
Я уже говорил вам, что моего ума дело то, что я думаю о вас, а вашего ума дело, что вы думаете обо мне. То, что вы думаете обо мне, не моё дело, разве что вы хотите меня в это посвятить. Но меня это не трогает, и я об этом не волнуюсь. Меня это не заботит потому, что я люблю вас, а любовь сама по себе является единым целым. Это как добродетель. Но, когда добродетель признаёт себя, как таковую, она моментально становится пороком. Добродетель, как и любовь, являются своим же вознаграждением.
Так исполняется закон. В этом нет ничего удивительного. И в личных отношениях это имеет самое большое значение, потому что все мы дети Божьи. Все мы делаем то, что мы делаем, потому что у всех нас одержимость разума. В ранней стадии моего присутствия в Анонимных Алкоголиках я думал, что одержимость разума является частью моего заболевания, и что другие люди не могут претендовать на неё. Они не алкоголики, а «алкоголизм это двоякое заболевание, состоящее из физической аллергии, сопряжённой с одержимостью разума».
У них нет физической аллергии, поэтому и страдать одержимостью разума они не могут. Это может быть только у алкоголиков. Но прожив какое-то время я увидел, что все мы дети Божьи, и каждый из нас со своим пониманием жизни пытается делать лучшее, на что он способен.
Люди не делают то, что они делают, потому что они так хотят; они поступают так потому, что не могут иначе. Мы обязаны понять, что так же как вы и я пили против собственного желания, любому, у кого есть одержимость разума, сила воли не поможет. Когда сила воли находится в конфликте с воображением или эмоциями, то последние всегда выигрывают.
Мы пили против собственной воли. Поэтому люди не делают то, что они делают потому, что они так хотят; они поступают так потому, что не могут по другому. Не жил ещё человек, который ненавидел бы меня настолько, чтобы ему было необходимо разрушить меня. Только ради самоутверждения кто-то может попытаться сделать это. И когда мы осознаём это, люди больше не могут причинить нам боль. Они не могут сделать нам ничего плохого.
Когда мы лучше знаем, мы лучше поступаем. Это вводит в заблуждение многих людей, которые считают, что если они знают всё это на интеллектуальном уровне, то они действительно знают это. Они ошибаются. Сорок лет назад я знал всё то, что я знаю сейчас о последствиях моей жизни, кроме одного: о заболевании алкоголизмом. Об этом я ничего не знал. Я по прежнему верю во всё то, во что я верил когда-то.
Я был рождён с верой в Бога и никогда не напился настолько, что перестал верить в Него. Верить в Бога хорошо, но этого не достаточно. Если ты алкаш, жить в Боге становится единственным решением проблемы. Сознание живого присутствия Всемогущего. Вот единственный ответ. В Нём я живу, двигаюсь и ощущаю своё существо. Поэтому, когда мы лучше знаем, мы лучше поступаем. Я знал это в своей башке сорок лет назад. А теперь я знаю это всем своим существом. И я не сажаю слишком часто то, что не хочу пожинать, но иногда случается.
У меня есть одна маленькая штучка, которую я ни на что не променяю. Я делюсь всем, что происходило у меня в жизни с Богом. Абсолютно всем: хорошим, плохим и никаким. Я делюсь этим, а потом избавляюсь от этого. Например, когда я вытворил какую-нибудь глупость, что случается иногда (чаще, чем хотелось бы), я беру её с собой в укромное место и говорю: «Глянь, Батя, глянь, что я вчера натворил. Ну как я мог так напортачить?
Я ведь знал лучше, но старался произвести впечатление. Мне это не нравится, и я знаю, что Тебе это тоже не нравится, но я обязательно сделаю лучше, а с твоей помощью я это сделаю много лучше. Спасибо Тебе за всё». А потом я выбрасываю это и больше никогда к этому не возвращаюсь. Когда что-то хорошее происходит, я делаю то же самое.
Я говорю: «Посмотри, Отец, здорово получилось, правда? Это не должно было случиться с таким оболтусом, как я, но ведь случилось же. И я знаю, откуда это пришло. Спасибо Тебе огромное за всё». А затем я избавляюсь и от этого. Потому что таким как мы тяжело таскать и так называемое хорошее и так называемое плохое. Нам не нужно ни то ни другое потому, что жизнь должна быть непринуждённой. Нам не нужны никакие помехи. Избавься от всего и начинай каждый день по новой, без вчера и без завтра.
Непринуждённость. Вот тот Золотой Ключик к штуковине под названием жизнь. Мой друг Харольд ждёт этого уже двадцать лет. Он ходит за мной по пятам вместе со стариком Доком, который таскается за мной уже лет пять, и оба ждут, что я уроню Золотой Ключик. Они знали, что в какой-то момент я обязательно проколюсь и они будут там на подхвате. И каждый раз, что они приезжали ко мне и весь вечер трындели у меня в гостиной, я говорил им: «Послушайте, я давал вам этот ключик каждый раз, когда вы слушали мои выступления.
Я уже давал его вам. Просто начните делать те вещи, о которых я говорю». Но они чувствовали, что я что-то скрываю. И вот спустя двадцать лет я наконец-то даю им Золотой Ключик.
Золотым Ключиком к штуковине под названием жизнь является неумолимая честность перед самим собой. Я повторяю, неумолимая честность перед самим собой. Почему? Потому что внутри каждого из нас установлен монитор. Мы его там не устанавливали, и отключить его мы не можем. Религиозные люди называют это совестью (вот ещё одна вещь, которую я не понимаю – ничего о ней не знаю). Я называю это Богом.
Богом во мне, Богом, который является мною. Я не Бог, но Бог это я. Непомерно больше, чем я, ибо Он так же является всеми вами. Не отличающийся чем-то, не какой-то другой, не «отстранённый от», а «причастный к». Я сознательно ощущаю живое присутствие Всемогущего. Так что Золотой Ключик – это неумолимая честность перед самим собой. Шаблон перед нами. Когда я делаю всё самым лучшим из доступных мне образом — образец передо мной; и это не гора, не храм и не Иерусалим;
это у меня во рту, чтобы знать и делать это. Это здесь, во мне. Когда я делаю всё самым лучшим из доступных мне образом, то вселенная кивает в одобрение, а это называется «покой». Но когда я делаю вещи не самым лучшим образом, то включается старая мясорубка, вот тут, внутри, и начинает раздирать меня: «Эх, Чак, зачем ты это сделал? Зачем ты так поступил?»
Единственный способ избавиться от этого, это принять то, что я сделал таким, как это есть и решить, что я сделаю лучше с Божьей помощью. И это проходит, и я снова в седле. Помнить, в чём заключаются наши приоритеты, вот в чём секрет того, что называется жизнью: неумолимая честность перед самим собой. А образец здесь, во мне и в вас.
Я получаю огромное удовольствие от разговора с вами – это самое большое наслаждение в моей жизни. Я обожаю говорить об этом потому, что это произошло со мной. Со мной, во мне и через меня. И я люблю делиться этим. Поэтому мы продолжим нашу беседу и поговорим немного о самой большой силе в этой жизни. Сильнее водородной бомбы, мощнее всех остальных сил простая чистая правда. Это самая большая сила, которая только существует. И зерно этой силы внутри каждого из нас.
Аудио-книга Новые очки Чак Ч. | Аудио-книга Новые очки Чак Ч. часть 3
О том кто такие Анонимные Алкоголики, как и чем они могут помочь — прочитать можно здесь!